Воспоминания о Великой Отечественной Войне - оцифрованный дневник фронтовика
Оригинал взят у alexej_belog
Мой дед - Леонид Петрович Белоглазов. Старший лейтенант, участвовавший в Великой Отечественной Войне до последнего, 45 года.
Прошел Волховский, Ленинградский, Калининский, 1-2-3 Прибалтийские, 1-2 Белорусские фронты.
Участвовал в защите Ленинграда; освобождении городов Остров, Псков, Новгород, Рига, Варшава, Гаудзянц; взятии городов Кенингзберг,
Олива, Гдыня, Данциг, Франкфурт на Одере, Берлин и многих других.
Уже намного позже, на пенсии, в свободное время решил оставить потомкам свои воспоминания о пережитых на войне годах.
По объему воспоминаний набралось на довольно большой рассказ.
Потихоньку рукопись буду переводить в электронный вид и выкладывать в сеть.
"Воспоминаний о войне много...
Сейчас они удерживаются у меня в памяти, не связаны ни с местом, ни со временем – как отдельные картинки далекого прошлого.
Я теперь не найду уже дороги в большинство мест, где воевал.
Наверное, запомнилось самое яркое, необыкновенное, чего я уже не забуду до конца своих дней."
Кириши
Есть трижды проклятое место на р. Волхов – станция и город «Кириши».
До сих пор там в болоте стоит мертвый лес, без единого листочка. Его можно видеть, когда едешь по ж.д. из Москвы в Ленинград.
Он высох потому, что его стволы изрешечены пулями и осколками. До сих пор местные жители опасаются мин, ходить за грибами.
И до сих пор в своих огородах выкапывают то проржавевший пулемет, то винтовку, то каску, то кости неизвестного солдата.
Небольшой плацдарм на р. Волхов под Киришами в 42 г. обстреляли 2 армии (кажется 4 и 58)
Шли очень тяжелые кровопролитные бои, именуемые боями местного значения. Армии несли колоссальные потери, но не сдавали позиций.
Летом многие километры ветер нес сладковатый запах от гниющих трупов. На болотистой нейтральной полосе стояли всосанные в землю танки,
и от башен этих танков было что-то наподобие зимних горок (которые делают детям для катания) только не из снега, а из трупов.
Это раненные (наши и немцы) сползались, ища защиты у подбитых бронированных чудовищ, и там погибали.
Кириши представлял собой настоящий ад.
Даже ходила на фронте побасенка: «Кто не был под Киришами, тот не видел войны».Там на немецкой стороне была роща.
Мы дали ей кодовое название «Слон». Кажется, на карте она весьма отдаленно напоминала слона.
Вот с этой рощей у меня связано очень неприятное воспоминание. Её-то и не могли взять эти две армии. А она, видимо,
имела большое тактическое значение. Под Кириши я попал после мытарств в 5 запасном полку совсем «желторотым» лейтенантом.
Как-то меня вызвал к себе комиссар. Он сказал: «Ты комсомолец. Твои солдаты все как один подписались добровольцами брать
рощу «Слон» Стыдно командиру отставать от своих солдат». И я ответил: «Пишите и меня».
А потом, как я узнал, он вызывал по одному солдату из моего взвода и говорил каждому: «Ваш командир молодой, ему всего 19 лет,
но он комсомолец. Он записался добровольцем брать рощу «Слон». А как Вы? Стыдно солдатам бросать своего командира».
И все мои солдаты отвечали: «Ну что ж, пишите».
Я до сих пор не пойму, зачем нужно было нас так обманывать?...В то время мы все были одинаковы и пошли бы и так.
Наступление было назначено на следующий день.
Всех нас, добровольцев, вывели на опушку леса. Впереди было болото, а за болотом высотка, где сидели немцы и злополучная роща «Слон».
До 12 часов мы ожидали нашей артподготовки. Не дождались.
Противник изредка обстреливал нас снарядами, но в болоте это было мало действенно. Снаряд глубоко уходил в торф и там рвался,
не давая осколков – получался камуфлет.
Где-то в час дня нас подняли в цепи, и повели молчком в атаку. Было несколько похоже на психическую атаку в кинокартине «Чапаев».
Почему-то в это время мне вспомнилась именно она.Я шел с винтовкой наперевес. Посмотрю направо, посмотрю налево, и душа радуется
– идет цепь, колеблется, ощетинившись штыками: «Сейчас мы завоюем весь мир».
Было нисколько не страшно. Наоборот, чувствовалась какая-то приподнятость, энергия, гордость.
Да так и вошли в немецкие траншеи без единого выстрела – заняли высоту и рощу «Слон».
В немецких траншеях было два «фрица», оставленных для охраны позиций, которые играли в блиндаже в карты, нас не заметили,
и которых мы взяли в плен. Остальные ушли в баню. Видимо немцы не ожидали такой дерзости от русских –
атака среди бела дня и безо всякой артиллерийской подготовки.
Я не могу описать, что творилось, когда враг очухался.
Мы бежали с высоты, устилая своими телами нейтральную полосу. С неба буквально шел шквальный ливень снарядов и мин.
Со всех сторон автоматные очереди сливались в один общий гул. Всё смешалось. Мы перестали соображать, что твориться,
где свои, где чужие.
Только под утро по какой-то дренажной канаве, почти вплавь, весь в болотной жиже, без винтовки и каски я, шатаясь от усталости
в почти бессознательном состоянии выполз к своим на опушку леса.
Из многих-многих мне очень повезло – я остался жив.
Роща «Слон» так и не была взята. Она находилась у немцев, пока наши войска обходным маневром не создали им угрозу окружения
и не заставили отойти. Но это случилось уже много позднее, году в 43-ем.